Когда в 1841 году был основан Сбербанк, великому русскому писателю Федору Достоевскому было всего 20 лет. Хранил ли он свои деньги в «Сберкассе», если до этого не проигрывал их, — неизвестно. Однако известно его определение русских людей: все они — православные христиане, нравится им это или нет.
В наше время, конечно, не все считают себя православными христианами. Но сейчас, 180 лет спустя, можно сказать, что почти каждый из 146 миллионов россиян был когда-то или остается клиентом Сбербанка.
Более 70% процентов населения страны пользуются услугами
крупнейшей финансовой корпорации России, да и всей Восточной Европы. 99 миллионов человек — его частные клиенты, 2,7 миллиона действующих предприятий также сотрудничают со Сбербанком. Банк покрыл сетью из 14,2 тысячи отделений всю страну, он работает в 18 странах. И сейчас его сотрудниками являются более 285 тысяч человек.
Банк как универсальное онлайн-предприятие
Значение Сбербанка для России стремительно растет. Этот процесс ускорился в последние годы. С одной стороны, это связано с тем, что Центробанк, который до недавнего времени был владельцем контрольного пакета Сбербанка по странной традиции с 2013 года, начал просеивать бурно развивающийся банковский рынок и удалил оттуда многие финансовые учреждения, которых изначально было не больше тысячи. И Сбербанку пошло это не пользу.
С другой стороны, сыграл роль и затяжной экономический кризис, возникший после присоединения Крыма и падения цен на нефть в 2014 году, — многие финансовые институты тогда пошатнулись, что тоже сыграло на руку Сбербанку.
В-третьих, рост значения Сбербанка объясняется и тем, что в прошлом году он окончально поменял позицию и принял решение изменить курс во всей своей многолетней истории. Теперь Сбербанк — не просто банк, а техноконцерн с портфолио, не имеющих аналогов на Западе.
Новый логотип банка, представленный несколько месяцев назад, говорит о многом. Из названия пропало слово «банк», остался только «Сбер». Генеральный директор корпорации Герман Греф назвал постоянно растущую палитру предложений банка по оказанию онлайн-сервисов для повседневной жизни «целой экосистемой услуг».
Она охватывает все: от доставки еды из ресторанов («Delivery Club») и магазинов («СберМаркет») до телемедицины, перевозки товаров и услуг («СберЛогистика»), а также сервисы заказа такси и каршеринга и порталы для торговли недвижимостью и поиска вакансий, облачные сервисы, платежные системы и музыкальный стриминг.
Крупнейший онлайн-рынок в Европе
В большинстве случаев Сбер, который в России называют агрессивным «осьминогом», имеет доли в уже существующих сервисах или просто поглощает их. Например, музыкальный стриминг. В случае с онлайн-аптекой Sber Eapteka Сбер купил почти половину акций, а вторая половина принадлежит фармацевтическому концерну, производящему вакцину от коронавируса «Спутник V». «Мы считаем, что Сбербанк является одним из флагманов в создании российской экосистемы», — заявил UBS-банк в одном из своих анализов в прошлом году.
Западу может показаться странным тот факт, что огромный банк, особенно государственный, хочет сыграть ведущую роль в многообещающей интернет-экономике. Но в России это никого не удивляет, поскольку, после прихода Владимира Путина к власти 20 лет назад, Кремль пытается стать именно игроком, а не арбитром — везде, где есть большие деньги.
Это уже давно произошло с нефтяными компаниями, которые Кремль забрал себе у «частников». Теперь то же самое, кажется, происходит с развивающимися новыми отраслями экономики.
А все потому, что там есть, что взять. Россия, насчитывающая более 100 миллионов онлайн-пользователей, стала крупнейшим рынком Европы. По данным агентства Data Insight, рынок электронной коммерции увеличился на 23% — до 31 миллиарда долларов в 2019 году, так же, как и в густонаселенной Индии. Эксперты прогнозируют рост этого показателя в среднем на 33,2% до 2024 года.
Как и везде, пандемия коронавируса в России дала мощный толчок к развитию различных отраслей онлайн-бизнеса. Логично, что OZON, являющийся самым старым национальным предприятием электронной торговли в стране, использовал повышенный спрос россиян и в декабре прошлого года вышел на нью-йоркскую биржу Nasdaq.Эмиссия принесла компании почти миллиард долларов. А в начале торгов акции выросли на 42%.
Российская технологическая индустрия добилась немалых результатов. Подобно Китаю, страна уже на ранней стадии создала собственные техноконцерны и не допустила их маргинализации, а тем более поглощения американскими гигантами.
К примеру, поисковая система Яндекс появилась на рынке гораздо раньше Google. Она не допустила поглощения и сейчас не только обгоняет Google по показателям в рейтинге, но и стала многофункциональной системой. Туда входит и система денежных расчетов, и сервис заказа такси (на правах младшего партнера туда вошел и Uber).
Что касается соцсетей, то здесь в качестве примера можно привести «цифрового кочевника» Павла Дурова, обладающего миллиардным состоянием, который просто скопировал Facebook, а затем создал Telegram, конкурента WhatsApp. Сегодня его пользователями являются более 400 миллионов человек, а Дуров руководит ими из-за границы.
В начале прошлого года к концерну Ozon проявила интерес компания Amazon, но к компромиссу стороны так и не пришли. Как рассказал в интервью WELT российский акционер Владимир Евтушенков, «когда компания на подъеме, нельзя отдавать ее в чужие руки».
Также считает и государство, для которого Сбербанк является одним из мощнейших инструментов. Если раньше Кремль давал ему свободу действий для завоевания доминирующей роли в финансовой отрасли, то сейчас он поддерживает его стремление внедриться в многообещающие сферы за рамками сырьевого сектора. Глава Сбербанка Греф объясняет свое агрессивное внедрение за пределы классической банковской деятельности необходимостью выжить в условиях постоянно падающей рентабельности.
Как бы то ни было, Сбер не случайно позиционирует себя в первую очередь в качестве спарринг-партнера Яндекса. Для этого он сотрудничает с с российским интернет-холдингом Mail.ru Group.
Тот факт, что Сбербанк теперь активно вторгается в молодой и очень динамичный российский онлайн-рынок, предполагает очистку финансового института. Он «заставит слона танцевать» — так заявил 57-летний Греф, который считается одним из самых умных и смелых представителей либерального рынка в российском истеблишменте с тех пор, как он покинул пост главы Министерства экономики и возглавил Сбербанк в 2007 году. Имидж финансового учреждения действительно изменился с тех пор: из пыльной компании оно превратилось в современное сервисно-ориентированное предприятие.
За последние несколько лет Сбербанк не раз доказал, что умеет вести бизнес. Даже на пике экономического кризиса после присоединения Крыма, в 2014 и 2015 годах, он был единственным банком в стране, который неизменно оставался в плюсе. В 2019 году был достигнут рекордный профицит в
845 млрд рублей (9,4 млрд евро). Сбербанк остался высокорентабельным даже в 2020 году, когда начался коронавирусный кризис, несмотря на то, что пришлось смириться со снижением прибыли на 10% из-за увеличения случаев просрочек по кредитам.
Это подтолкнуло стремление Сбера как можно быстрее добиться успеха в сфере электронной коммерции и высоких технологий за пределами банковского бизнеса. Ожидается, что к 2030 году новый раздел составит от 20 до 30% всего бизнеса Сбера. Это создаст предпосылки для того, чтобы ни один россиянин — не важно, православный он или нет — не смог пройти мимо этого банка.
