872 дня чистилища

Дни.Ру публикуют рассказ Шахматы из цикла Чистилище писателя Кирилла Рябова Дни.Ру публикуют рассказ "Шахматы" из цикла о блокадном Ленинграде "Чистилище", написанного петербургским писателем Кириллом Рябовым. Интервью с автором , остальные рассказы из книги

Шахматы

Он услышал, как открылась входная дверь, и кто-то зашел в квартиру. Тихо шаркая подошвами, гость прошел по коридору и остановился у соседней комнаты. Раздался негромкий стук и едва слышное бормотание. Володин не смог различить ни одного слова. В квартире уже давно никто не жил, кроме него и матери. Кто-то из соседей умер, кто-то пропал, кто-то сумел уехать.

Последний раз сюда приходили больше месяца назад. Дворник – высокий, тощий, носатый – и управдом – пожилая женщина – пришли, чтобы забрать книги из комнаты соседа-академика. Тот еще летом успел уехать в эвакуацию и теперь прислал письмо с просьбой переправить ему в Москву часть библиотеки. Книг там никаких не было, их давно сожгли вместе с мебелью соседи, пока были живы. Володин и сам взял несколько тяжелых томов дореволюционного издания и запихал в печку.
Составив акт, дворник и управдом ушли, не особо переживая из-за того, что приходится уходить с пустыми руками. С тех пор квартирой никто не интересовался.
Мама беспокойно зашевелилась на своем топчане.
Володин услышал ее шёпот:
– Это воры.
– Какие воры? – прошептал он в ответ. – Воровать нечего.
– Воры, – повторила мама.
Володин протянул руку к старой кочерге в тот момент, когда снаружи стали дергать дверную ручку.
Мама вяло зарылась в тряпки.
– Кто там? – спросил Володин, вставая с кровати.
Он был в старой шинели и женской шапке, на ногах валенки.
– Живые есть? – ответил женский голос.
Володин отодвинул шпингалет и приоткрыл дверь. В коридоре стояли две девушки с фонариками в руках. Одной на вид было не больше пятнадцати лет.
– Что вам? – спросил Володин, отбросив кочергу.
Он устал ее держать.
– Мы квартиры обходим, – сказала та, что старше. – Вы тут один? Дети у вас есть?
– Нет, – ответил Володин. – Детей здесь нет.
– А зайти можно?
Он запустил их в комнату. Старшая сразу заметила ворох тряпок на кровати.
– Там кто? – спросила она.
– Мама, – ответил Володин, садясь на табуретку.
– Живая? – спросила младшая.
– Живая, – сказал он. И добавил: – Пока.
Девушки равнодушно осматривали комнату. Она была маленькая, темная и жуткая, как чулан Раскольникова.
– Понятно, – сказала старшая. – А мы, знаете, ходим по квартирам, ищем детей. Иногда родители умирают, а дети сидят одни. Мы их ищем и отправляем в детдом.
– Много нашли? – спросил Володин.
– Вчера двоих спасли, – сказала младшая.
Она с любопытством смотрела на Володина. В другой ситуации он бы решил, что она в него влюбилась с первого взгляда.
– А Вы где работаете? – спросила тем временем старшая.
– Я безработный. Сижу дома. С мамой.
– А почему не на фронте?
– Зрение плохое, – сказал Володин и достал из кармана очки. – Видите?
– А я Вас вспомнила, – сказала вдруг младшая. – В прошлом мае… Вы ведь шахматист? Вы играли на первенство города, я помню. В полуфинале обыграли моего старшего брата.
– Не помню, – сказал Володин. – То есть то, что играл, помню, конечно. Не помню вашего брата.
– Он погиб, – сказала девушка. – А Вы выиграли тогда? Я финал уже не смотрела. Вы там с кем играли? С Ройзманом?
– Да, с ним. Я выиграл тогда.
Володин встал с табуретки и перебрался на кровать. Лег и надел очки.
– Значит, карточка у Вас не рабочая? – сказала девушка. – Хлеба мало получаете?
– Мало, – сказал Володин и прикрыл глаза.
– Как же Вы живы еще?
– Похоже, это недолго уже продлится.
– Ладно, пойдем дальше, – сказала старшая.
– Погоди. Может, Вам помочь чем-то?
Володин открыл глаза.
– У вас поесть нету?
– Откуда же?
Он закрыл глаза. Потом опять открыл.
– Может, тогда маму заберете в диспансер?
– Не можем, – сказала старшая. – Не имеем полномочий. Вам надо сходить в поликлинику, взять справку…
– Ладно, ладно, – махнул рукой Володин. – Я все понял.
Девушки ушли. Володин встал и закрыл дверь на шпингалет. Потом подошел к маме.
– Ты как?
– Не могу сказать, что хорошо, – ответила она.
– Я на рынок пойду. Может, чего-нибудь выменяю.
– На что? – спросила мама. – Ты уже все, что можно, отнес. Ничего не осталось.
– Осталось кое-что.
Володин открыл ящик стола и достал оттуда шахматы. Это был подарок старшего брата. Пару лет назад он подрался в ресторане и сел за хулиганство. Володин в то время выиграл уже несколько небольших соревнований и участвовал в первенстве республики. Вернувшись из лагеря, брат вручил ему шахматную доску. Раскрыв ее, Володин увидел внутри не привычные фигурки черного и белого цвета, сваленные в кучу, а настоящую армию. Пешки были сделаны в виде солдат: белые – белогвардейцы, в мундирах и с маленькими винтовками, вместо коней – двое казаков с пиками и на лошадях, слоны – офицеры в противогазах, вместо ладей – маленькие тачанки с пулеметами, король и ферзь – два генерала в парадных мундирах. Противостояла им настоящая Красная армия – матросы, кавалеристы, бойцы в буденовках.
– Сам сделал, – сказал брат. – Люди научили. Видишь, это вот Буденный и Ворошилов, а тут у белых – Деникин и Врангель. Тебе на память. И вообще, как талисман. Выиграешь с ними первенство Советского Союза, а потом и первенство мира.
Брат уехал жить куда-то на Дальний Восток, и они больше не виделись. Володин иногда писал ему письма, а брат отвечал. Он женился и устроился работать в таксопарк. А Володин готовился к очередному первенству города. Этими шахматами он никогда ни с кем не играл, но часто доставал и расставлял фигурки на доске. Никто, кроме мамы, их не видел.
– Им в музее место, – сказала она как-то. – А они у тебя в столе пылятся.
– Это же подарок, – ответил Володин. – Что мне их, отдать не пойми куда?

Теперь он нес их на рынок, чтобы обменять на кусок хлеба или собачатину, если она еще у кого-то осталась. Рынок находился неподалеку от его дома. Больше всего там ценились хлеб, водка, табак. Их обменивали на золото, драгоценности, толстые пачки денег. Кому там нужны шахматы, хоть и красивые, Володин не мог представить.
На рынке была толкотня. Толстые барыги неспешно ходили между рядами, высматривая ценные вещи, которые можно обменять на еду. Володин выбрал одного из них, бородатого, в пальто с каракулевым воротником, и тронул за плечо.
– Что есть? – спросил он равнодушно.
Володин достал из-под шинели шахматную доску.
– На черта мне это надо? – скривился барыга.
– Ты посмотри, какие красивые, – Володин открыл крышку.
Барыга взял фигурку матроса, осмотрел и небрежно кинул назад.
– Сам делал, что ли? – хмыкнул он. – Где тянул?
– Меняю на хлеб, – сказал Володин.
– Придурок, – обронил барыга и пошел дальше.
Немного потолкавшись, Володин попытался заинтересовать другого торгаша.
– Красивые, – сказал тот.
– Красивые, – сказал тот. – Только жратвы я тебе за это не дам. Папиросы нужны? Дам пять штук, так и быть.
– Я не курю, – сказал Володин.
– А ты возьми папиросы и поменяй потом на хлеб.
– Нет, мне сразу надо.
– Как хочешь.
Володин пошел дальше. Торговаться он давно научился. Но одно дело, когда меняешь золотые часы или портсигар на буханку хлеба, а шахматы кому нужны? Одна женщина предложила ему небольшой кулек соевых конфет. Она тоже была с виду сытая, в хорошей одежде.
– Мало, – сказал Володин. – Еще отсыпьте.
– Вот еще. Я лучше на сережки поменяю.
Она отошла, и тут же к Володину подошел барыга, предлагавший папиросы.
– Чего, не наторговал еще?
– Нет, – ответил Володин.
– Махнешь на кость?
– В смысле?
– На кость. Я тебе настоящую кость, а ты мне шахматы.
– Кость? – заволновался Володин. – А откуда? Большая?
– Ну, не очень большая. Это лошадиное ребро. Как?
– Покажите.
Барыга достал из-под пальто мятую газету и развернул. Там лежал бледный осколок, плоский и длинный.
– Она сухая совсем, – сказал Володин. – Вся обглоданная.
– Ты чего, дурак? Ее же сварить можно. Бульон, студень. За такую кость, знаешь, сколько денег дадут? Мне просто тебя жалко стало. Да и шахматы красивые. Меняй, не будь дураком. Тебе ее надолго хватит.
– Давайте, – сказал Володин. – Я согласен. Давайте меняться.
Он достал доску, погладил и отдал. Кость запихал в карман. Барыга выглядел довольным.
Дома он положил кость в кастрюлю, налил воды и поставил на печку.
– Хорошо, – сказала мама. – А соль у нас осталась?
– Нет. Без нее обойдемся.
– Ты не расстраивайся. Витя тебе другие сделает.
– Я не расстраиваюсь.
Володин не расстраивался. Но шахматы ему было жалко.
– Жаль, соли нет, – вздохнула мама.
Когда в кастрюле закипело, она встала с кровати, приготовила ложку.
– Поедим бульончику, и пусть дальше варится. Сделаем студень. А это точно лошади кость?
– А чья же? – ответил Володин. – Да хоть и собачья. Видно, что не человеческая.
Он снял с кастрюли крышку и заглянул внутрь. Ему стало дурно, страшно, обидно. Он захотел упасть и биться, как рыба. Кость немного разварилась и стала обычной деревяшкой. Володин отвернулся и ушел на кровать. У мамы дёргались губы. Неожиданно она опустила в кастрюлю поварешку, налила в тарелку мутной воды и стала хлебать.
– Не сходи с ума, – сказал Володин, закрывая глаза. – Впрочем, как хочешь.
На следующий день он уже не мог ни ходить, ни говорить. Иногда Володин открывал глаза и смотрел на маму. Она лежала на полу. Ему казалось, что прошло много дней. Или даже недель. Он спал, и ему снились шахматы. Он слышал, что по комнате кто-то ходит. Открывал глаза и видел только маму. Потом в комнату зашли какие-то люди. Без очков Володин не мог их четко разглядеть. Чьи-то руки стащили его с кровати.
– Вы живы? – послышался женский голос. – Вас сейчас отвезут в диспансер. Потерпите немного.
Он узнал девушку, которая приходила искать детей. Ту, что была моложе. Его вынесли на улицу, положили в кузов. Машина дернулась, и небо поплыло перед глазами.
Иногда эта девушка его навещала. Зина, так ее звали. Сначала Володину было безразлично. А потом, когда он начал вставать и ходить, безразличие исчезло. Он вдруг научился радоваться. Палата была переполнена. Появлялись новые дистрофики. Кто-то постоянно умирал.
Они выходили в коридор, чтобы не мешать другим. Как-то раз Зина принесла ему папиросы, и Володин первый раз решился закурить. Все тут же зашаталось, и он сполз по стене, вывалив язык от невообразимой тошноты.
– Не надо вам больше курить, – сказала Зина и забрала папиросу. Стала курить сама.
Потом она не появлялась больше недели, и Володин занервничал. Зина пришла усталая.
– Маруся умерла. Помните, та, с которой мы приходили к Вам?
– Помню, – сказал Володин. – Жаль.
– А я Вам письма принесла. Представляете? Заглянула к Вам в ящик, а там пачка писем.
Зина отдала ему сверток. Писем было девять штук. Все от брата. Вечером он стал их читать в том порядке, в котором они были написаны. В первых письмах брат Витя рассказывал о себе, что в городе у него спокойно. О войне там мало слышат. В армию его не взяли, туберкулез. Правда, в легкой степени, когда вылечат, может, и возьмут. С едой тяжеловато, едим одну картошку. А у вас как? Может, пришлете чего-нибудь вкусного? И папирос хорошо бы. Жена ногу сломала, в больнице лежит. Бла-бла-бла-бла…
Один знакомый приехал из Москвы, рассказал, что у вас там делается. Извини, не знал. Постараюсь что-нибудь собрать и прислать.
Если у вас совсем плохо, то знаете что? Помнишь, я тебе шахматы подарил? Съешьте их, я их из хлеба слепил.
 
По теме
За текущую неделю сотрудниками Отделения Министерства внутренних дел по Киржачскому району зарегистрировано 2 преступления, совершенное в отношении местных жителей с использованием IT-технологий.
Турнир проходит в Минске Виктория СУХОВА фото со страницы Министерства физкультуры и спорта В Беларуси на базе республиканского центра олимпийской подготовки "Стайки" проходят международные соревнования "Легенды гимнастики".
Во Владимире мужчина убил жену ножкой стула и выкинул её труп с 9 этажа - Сетевое издание Владимирские новости Во Владимире мужчина убил жену ножкой стула и сбросил её труп с 9 этажа Следком по Владимирской области сообщает, что в регстолице завершено расследование уголовного дела по обвинению мужчины в убийстве супруги.
Сетевое издание Владимирские новости
IMG-2a1997294813431b95c39e65fd5caf82-V - ЦБС Камешковского района  Сегодня центральная районная библиотека принимала учащихся  начальных  классов  СОШ №1 города Камешково.
ЦБС Камешковского района